Новости

Фотография это царский путь в оптически-бессознательное. Примерно так писал Беньямин в «Краткой истории фотографии». Его идея стала принципом развития современности в этом виде искусства. Вадим Гущин подвергает его скрупулезному исследованию. В новом проекте «Культурные ценности» он усложняет условия эксперимента, вводя в свои прежде классические черно-белые серии натюрмортов цвет.

Гущин и прежде снимал предметы, умевшие спровоцировать зрителя на откровенность. В проект «Культурные ценности» вошло несколько серий, герои которых, по преимуществу, - предметы культуры. Книги на его фотографиях не просто отсылают к определенному времени в силу фактора автор/название, но благодаря своей потрепанности и выцветшести, вызывают осязательно-обонятельные переживания из прошлого. Абсолютно новенькие конверты, демонстрируют картонную упругость и невольно приходится подавлять непроизвольный рефлекс пальцев, складывающих записку, чтобы туда засунуть. Музыкальные лазерные диски, переливаясь в лучах остановленного света, как будто излучают музыку визуально, заставляя звучать что-то у нас внутри. Объекты этих серий апеллируют именно к культурному подсознанию и заставляют задуматься о природе этой самой культуры, которая, оказывается, засела так глубоко внутри нас.

Что касается несущей поверхности натюрмортов Гущина, то она понимается как абстрактно-материальная. Кроме как в одной-двух сериях (например, с книгами, которую я бы определил как наиболее реалистичную в силу особого духа историзма, прорывающегося в ней) она ничего не напоминает. Поскольку постановки сняты сверху, несущая поверхность парит в пространстве, создавая опору для объектов, но не для наших перцептивных усилий, которые она постоянно опрокидывает в недоумение, соответствующее в композициях Гущина противостоящей предметности зияющей темноте. Пожалуй, это наиболее выразительный образ его натюрмортов, давно найденный и культивируемый им. Возьмусь предположить, что он и составляет основную концепцию его фотографической философии. Фотография Гущина идет не от света, а от его отсутствия, которое и структурирует всю его визуальность.

Сознание, опрокинутое художником в недоумение темноты, тактильно ощупывает предметы и в ряду других их чисто физических качеств натыкается и на цвет. В его проекте утверждается предметная природа цвета, цвета как краски. Это не цвет световой дисперсии, а локальный цвет предметов, намертво связанный с ними культурной памятью. Строя композицию из предметов Гущин экспериментирует с абстрактными цветовыми соотношения - в зияющей пустоте пространства парения герои его натюрмортов отчуждены от всего земного, как цветовые плоскости супрематических композиций. Фотография Гущина открывает фундаментальную двойственность культуры: абстрактность предмета в ней и конкретность цвета.

Василий Кандинский писал: «при более высоком развитии человека всегда расширяется круг свойств, несущих в себе различные вещи и сущности. При таком более высоком развитии существа и предметы получают внутреннюю ценность и, в конце концов, начинают внутренне звучать. Так же обстоит дело и с цветом». Осмысление локального цвета в фотографии, являющейся по определению светописью, и выход в связи с этим на новый художественный уровень использования этого медиа в искусстве, и есть та культурная ценность, которой следует мерить новый проект Вадима Гущина.